Когда путешественницы постучали в крайний дом деревни, мимо которой пролегал их путь, сухая и чистая одежда одной сияла перламутровыми оттенками лаванды, тогда как её спутница промокла насквозь вплоть до обуви, облепленной толстым слоем глины. Хозяин дома не удивился столь позднему визиту и вежливо пропустил гостей в дом, незаметно вернув на место топор, прихваченный на всякий случай. С печи спрыгнул серый кот и внимательно обнюхал новоприбывших.
Любовь присела на предложенный стул, и кот тут же запрыгнул ей на колени. Он так мурчал, что руки уставшей с дороги гостьи, гладили его не переставая. Вторая гостья даже не пыталась произвести приятное впечатление. Её лицо, больше всего напоминало вяленую грушу и по цвету и по выражению, грязные ботинки стекали на чистые половицы, а тяжёлая от воды тёмная шерстяная накидка неопрятной кучей красовалась на скамье у двери. В сухом доме быстро распространялся запах сырости.
Но хозяин будто ничего не замечал. Горячая каша пришлась очень кстати, он как знал, что будут гости: только что вынул чугунок из печи… Пока закипал чайник, все поужинали, а кот, наконец, успокоился, свернувшись калачиком на коленях лавандовой дамы. С ночлегом тоже проблем не оказалось. Единственное, что кровать была двухместной, но путешественниц это не смутило и они быстро улеглись.
Утром хозяин проснулся от того, что птицы в саду будто сошли с ума. Они пели так мелодично и так слаженно, как ни разу не было за всю его долгую жизнь. Он посмотрел через закрытую занавеску окна второго этажа: по саду гуляла широкополая шляпа в цветах, под которой едва угадывалась лавандовая гостья. Она будто бабочка порхала от цветка к цветку и складывалось впечатление, что цветы сами тянули к ней головки. Не успел он подумать «и откуда у неё шляпа, вчера же не было», как очарование исчезло так же внезапно как и появилось.
Птицы прекратили петь разом, да и не только они, все звуки живой природы как выключило. Мелькнувшей где-то возле крыльца, угловатой тени, оказалось достаточно, чтобы волшебство улетучилось как не было. Хозяину даже показалось, что цветы завяли. Он расстроено вышел из дома, но нет, слава Богу, показалось: цветы как цветы, вот только насекомые ни гу-гу, странно так. Только что ведь летали, он же сам видел толстого шмеля, врезавшегося в окно со всего маху.
Вторая гостья стояла не шевелясь неподалёку и молча наблюдала за происходящим. В тени крыльца можно было разглядеть и её вздёрнутые брови, и обвисшую на шее кожу, и жилистые, иссохшие кисти рук, едва выглядывающие из под шали. «В такую-то жару и мёрзнет?» – Удивился хозяин, но снова ничего не сказал. Через пару минут он всё-таки нарушил будто зависшую над его любимым садом тишину, и предложил позавтракать, обращаясь сразу к обеим гостьям, чтобы ни одну не обделить вниманием.
Шляпа радостно кивнула и её хозяйка стремительно направилась к дому. Вторая гостья поглубже укуталась в шаль и неторопливо замкнула неслаженную процессию из трёх человек. За столом тоже было странно, хотя чего странного? Кто-то щебечет, кто-то молчит, так всегда бывает, люди – разные... Вот и в этот раз, лавандовая гостья щебетала как птичка - легко, красиво и ненавязчиво, а её спутница не проронила ни слова и от её молчания было так же холодно и тяжело, как и от её взгляда. Она будто протыкала ледяными иглами всё, что попадалось ей на глаза. Даже кот куда-то смылся на всякий случай – почуял видать.
После завтрака гости быстро собрались дальше в путь. Растроганно прощаясь на крыльце, гостья, на шляпе которой заметно прибавилось цветов нежно розового цвета, подарила хозяину на память маленькое перламутровое сердечко со словами: «Скоро в ваш дом придёт любовь, подарите ей этот кулон и всё у вас сладится.» - Но не успел он поинтересоваться «И откуда она знает, что мечтал о хорошей жене?» , как от гостей и тени не осталось… «Всё-таки странная вторая, очень странная: не поздоровалась, не попрощалась…» Но в сердце его не было ни сожаления, ни тяжести, ему было легко и в приподнятом настроении он пошёл заниматься садом, как делал это каждый день.
Он тогда не понял как ему повезло, что странная и непонятная дама не обратила на него ну ровно никакого внимания и с какой-то точки зрения была не то что неприветлива, а совершенно невежлива. Зато уж Ненависть-то ещё как знала, что ей здесь делать нечего, уж больно мужик хорош: и накормил, и обогрел, и слова лишнего не сказал, бывает же… Его никто не заставит поверить, что жить, ненавидя окружающих – лучший выход. Ну ничего-ничего, найдутся и на неё любители, будет и на её улице праздник. Вот только когда?
Основное, что делает сказка: сонастраивает с Творцом. Ещё сонастраивает с Абсолютом, сонастраивает Душу с ВЯ, снимает помехи между Умом и ВЯ, Умом и Душой. Воздействует на астральное и эфирное тела. Настраивает связи ментального и каузального, астрального и ментального, ментального и астрального, астрального и будхиального, атманического и будхиального, атманического и каузального, атманического и ментального, но в ревую очередь каузального и ментального тел. Сказка увеличивает просвет в человеке, усиливает устойчивость, защищённость, волю, настраивает приятие, формирует восприимчивость - это всё следствия сонастройки с Творцом. На месте хозяина можно представлять и хозяйку, в данном случае при прописывании судьбы пол героя не имеет значения: от того кто и как прочёл сказку будут проложены тонкие связи, начиная с атманического поля человека. Эффективность текста 9,5 из 10.
