"Я давно хотела тебе сказать!" - Она умостилась поудобнее на высвобожденном месте на столе и стала болтать ногами и продолжила. " Ты не понимаешь!" - Дальше он не помнит ни слова. Ошарашенно разглядывая хаос на полу, он думал о том, сколько времени потратил, чтобы привести всё это в порядок. Ещё он думал о том, что бесполезно возражать, иначе разговор затянется. А ещё он думал о том, что ему решительно, решительно не нравится её голос, но это такая ерунда по сравнению с тем, что творилось на полу...
Он посмотрел на Неё. Его взгляд был как раз напротив её груди, ведь он всё это время сидел на стуле около стола. Но и грудь не привлекала, он просто ждал когда всё это кончится. А это не кончалось месяцами, годами... Она с ловкостью жонглёра находила новые поводы, чтобы поговорить по душам, а он каждый раз не мог вспомнить что это было. Шквал помнил, обрушение береговой линии - тоже, а смысл - нет... Может, его и не было, смысла? И он напрасно укорял себя в том, что так и не нашёл его.... Не нашёл того, чего никогда не было...
"Да, смешно..." - Он улыбнулся своим мыслям и его уши тут же пронзил вопрос:" Тебе смешно, да? Я тут из шкуры вон лезу, чтобы ему что-то объяснить, а ему смешно!" - Он представил как она вылезла из шкуры, повесила её на перекладину и выбивает пыль веником как часто делала с коврами зимой. Снег под ковром становится настолько грязный, что сразу видно - работа сделана и можно смело идти пить чай. Его не тронуло, не зацепило нисколько то, что она обращается к нему в третьем лице. Наоборот, вот это "я ему" - отдаляло на безопасное расстояние, делало его посторонним, что на фоне её горячечной жажды общения, охлаждало и давало свежий глоток воздуха, этакий вдох в жаркий июньский день.
Он выпрямился, так внезапно выпрямился, что почувствовал насколько, оказывается, скукожился. Плечи слегка поднялись, грудь подалась вперёд и даже слегка выгнулась. Он посмотрел Ей в глаза, ещё раз улыбнулся встал и ушёл. Вот так просто встал и ушёл. Но он не мог этого сделать все эти годы. Он раз за разом убирал бумаги с пола, собирая себя по страничке в то состояние из которого хотелось смотреть на мир. Хотелось и нравилось, но не долго, до следующего Её откровения.
Он шёл неизвестно куда, но ему это не мешало дышать полной грудью и он дышал. Он дышал не так, будто ему вмяли грудину тараном и он уже никогда не выпрямится, нет, он дышал так, будто парусник надул паруса и на всех парах летит по водной глади. Летит еле касаясь, летит туда, где он раньше не был, летит туда, где он узнает как это бывает: летать так, как умеешь только ты. Что ж, 7 футов под килем, попутного ветра, счастливого пути!
